Интервью
Обвал финансовых рынков: что это?
Мы часто слышим в СМИ, прессе, публичных выступлениях политиков и экономистов фразу «обвал финансовых рынков», которой не всегда можем найти грамотное, понятное и достойное объяснение. Чтобы восполнить этот пробел, я решил сделать небольшой экскурс в экономическую науку и разобраться в вопросе, что же стоит за этой формулировкой. Помог мне в этом эксперт по финансовым рынкам Карэн Туманянц, которому я и задал свои вопросы, то есть те вопросы, которые мы наверняка задаем сами себе, пытаясь найти ответ.
Справка: Карэн Туманянц — Генеральный директор ЗАО «Финансовый брокер «Август», к.э.н., доцент Волгоградского государственного университета.
— Алексей Захаров: Добрый день, Карэн!
— Карэн Туманянц: Здравствуйте!
— А.З.: Как Вы знаете, мы очень часто мы встречаем и в литературе, и в прессе фразу «обвал финансовых рынков» в разных контекстах и интерпретациях. Эта фраза некоторых пугает и для многих остается непонятной. А если мы и даем ей объяснение, то в большей степени интуитивное. И вправду, что стоит за обвалом финансовых рынков, что это такое с точки зрения экономики? Это мой первый вопрос. Второй вопрос: чем это грозит каждому из нас? На мой взгляд, самое простое объяснение обвалу финансовых рынков можно дать такое: это падение стоимости акций компаний, которые торгуются на фондовом рынке. Хорошо, предположим, упали акции компании, ну и что? Пусть компания будет стоить дешевле. В чем здесь опасность?
— К.Т.: Я бы обвалом назвал сильное, существенное падение, которое происходит за достаточно короткий промежуток времени. Финансовый рынок, кстати, включает в себя не только акции, но также и облигации, другие финансовые инструменты, например, производные ценные бумаги. Поэтому если мы говорим в целом о финансовом рынке, то под обвалом надо трактовать резкое падение стоимости ценных бумаг, которые на нем обращаются. Это то, что касается терминологии.
Теперь насчет того, в какой степени обвал касается каждого из нас. Здесь нужно оставить за скобками ситуацию, когда человек лично владеет какими-то активами, так как здесь все понятно. Таких людей не так много, но есть те, кто уже инвестирует, например, владельцы акций после приватизации того же Лукойла, Газпрома и т.д. На этих людях обвал сказывается самым непосредственным образом.
Теперь в более широком смысле рассмотрим ситуацию, если у человека нет в собственности инструментов, которые обращаются на финансовом рынке. Чтобы ответить на вопрос, в какой степени обвал касается данной категории граждан, нужно вспомнить, что фондовый рынок – это один из механизмов перевода сбережений в инвестиции. Вторым инструментом является банковская система. Можно спорить, первым либо вторым, но точно одним из. Если неблагоприятным образом складывается ситуация на фондовом рынке, то, с одной стороны, это создает дополнительные возможности для тех, у кого есть сбережения, чтобы приобрести какие-то бумаги дешевле, чем они могли это сделать раньше. Если мы исходим из того, что обвал – это снижение, которое будет не очень продолжительным, то есть не имеет фундаментальных оснований, то наверное, это очень хорошая возможность для того, чтобы приобрести активы по низкой цене. Соответственно, для тех, кто владеет ценными бумагами, а это может быть и государство, и банки, данная ситуация имеет негативный характер. Потому что если мы говорим про долговое финансирование, то в этом случае при падении стоимости ценных бумаг заимствования становятся дороже. Для тех, кто рассчитывал на реализацию инвестиционного проекта, в том числе за счет привлечения публичных заимствований, эта ситуация может привести к тому, что они будут вынуждены вообще отказаться от своего инвестиционного проекта, либо пересмотреть параметры этого финансирования, например, попытаться воспользоваться другими источниками средств. Когда мы говорим про акции, то тут можно вспомнить периодически проводимые IPO, когда компании привлекают средства, выпуская собственные акции и продавая их на рынке. Понятно, что если цены существенным образом снижаются, то это останавливает компанию, чтобы осуществлять финансирование таким образом, то есть дешево саму себя продавать. Но даже если это не останавливает компанию-продавца, эмитента, то это может остановить покупателя. Видя серьезные колебания на рынке, он может поостеречься инвестировать средства в ценные бумаги.
Возвращаясь к ответу на вопрос, как влияет обвал финансовых рынков на нас с вами, я могу сказать, что опосредованное (косвенное) влияние точно существует. Если государство не может финансировать дефицит государственного бюджета, при условии того, что на рынке государственного долга очень высокие процентные ставки, то оно будет вынуждено рано или поздно пересматривать свои расходы и вообще бюджетную политику, обращаясь либо к повышению налогов, либо к снижению расходов. Соответствующим образом это может сказаться на каждом из нас, как налогоплательщиках или, например, работниках бюджетного сектора. Если компании не могут осуществлять нормальное финансирование своей деятельности, то это будет означать снижение их деловой активности, что в общем то, не очень хорошо, потому что это означает сокращение рабочих мест, налоговых платежей, объемов производства и т.д.
— А если рассматривать обвал финансовых рынков с точки зрения человека, который использует такой инструмент инвестирования, как банковский вклад. Предположим, он не имеет никакого отношения к фондовому рынку, то какие риски для него существуют?
— Для него ситуация складывается двояко. С одной стороны, если мы имеет дело с сильным и затяжным снижением стоимости ценных бумаг, то, как правило, это приводит к увеличению процентных ставок на рынке, то есть к росту стоимости денег. И соответственно, банки в этой ситуации увеличивают процентные ставки по депозитам, поскольку для банка депозит — это один из инструментов (наряду с облигациями или векселями банка) привлечения финансирования для фондирования своей деятельности. Если банк видит, что ему дороже обходятся публичные заимствования, то он попробует восполнить недостаток и невозможность заимствований за счет активизации вкладчиков и будет повышать процентные ставки. Это позитивный момент. Понятно, что по действующим депозитам ставки не будут увеличиваться, но по новым вполне может наблюдаться рост ставок.
Но одновременно существуют отрицательные последствия падения стоимости ценных бумаг на фондовом рынке, которые заключаются в том, что для некоторых банков этот рост процентных ставок может оказаться фатальным. Каждый банк несет процентные риски и прежде всего это риск несбалансированности процента по размещенным средствам и процента по привлеченным средствам. И если банк ранее (до обвала фондового рынка) проводил агрессивную политику, то может оказаться так, что высокие процентные ставки по депозитам приведут к убыткам банка. А это может решающим образом негативно отразится на его экономическом положении. Естественно, для вкладчика это не очень хорошо. Если это физическое лицо, до 700 000 рублей Агентство по страхованию вкладом (АСВ) вернет. Хуже дела обстоят с юридическими лицами, которым государство не гарантирует возврат. Мы говорим только депозитах, а еще есть средства на расчетных счетах организаций. Поэтому такое повышение процентных ставок добавляет неустойчивости функционирования банковской системы.
— Получается, что в зависимости от того, какую цель преследует экономический субъект, а также в зависимости от того, что это за субъект (государство, физическое лицо, компания) обвал финансовых рынков может оказать положительное или отрицательное влияние? Можно ли сделать такой вывод?
— Если резюмировать, то можно так сказать: это однозначно не для всех плохо. Тут можно вспомнить еще одну роль в экономике, которую выбирает очень большое количество людей – это заемщики. Если мы говорим о том, что растут процентные ставки, то для заемщика, в том числе, для физического лица, это, скорее всего, тоже плохая новость, потому что будут повышаться процентные ставки по кредитам. Более того, если у банка нет возможности стабильно финансировать свою деятельность, то очевидно, что он будет ограничивать объем выдаваемых кредитов, помимо повышения процентной ставки. А это будет означать ужесточение требований к заемщикам и, как следствие, сокращение того количества лиц, которые смогут получить кредит. Поэтому в зависимости от того, какую роль играет субъект в экономике, на нем по-разному будут отражаться последствия обвала финансовых рынков. Но с точки зрения экономического развития в целом, то однозначно обвал финансовых рынков несет в себе больше минусов, чем плюсов. Как я уже говорил, влияние является опосредованным, и будет отражаться через какое-то время на каждом из нас с вами, но это будет, скорее всего, негативное влияние.
— Теперь я бы хотел рассмотреть еще один аспект проблемы. Известно, что у нас в целом в мировой экономике в последние десятилетия доля финансового сектора кардинально выросла, до 50%, по разным оценкам. А доля реального сектора снижается. Причем некоторые экономисты в финансовый сектор включают деятельность финансового департамента предприятия реального сектора экономики, например, производящего какую-либо продукцию. Есть ли опасность в такой высокой доле финансового сектора, на Ваш взгляд? И еще один вопрос: если происходит обвал финансовых рынков, не приведет ли это к «откату» экономики к более раннему состоянию с малой долей финансового сектора?
— Сначала сделаю некоторое уточнение: можно по-разному считать долю финансового сектора, конечно. Но если мы берем структуру ВВП, то в структуре ВВП России доля финансового сектора составляет около 5-6 %. Может быть, в методике расчета есть изъяны, но за неимением другой приходится ориентироваться на эти цифры. В западных странах доля выше, но это не 50%: может быть, 20%, 30%. Подчеркну, что если мы имеем ввиду структуру ВВП. Теперь к сути вопроса: действительно, это очень распространенное мнение относительно избыточной роли финансовых институтов в экономике. Я здесь не вижу особо большой проблемы и всегда на такие рассуждения я задаю следующий вопрос: а сколько доля финансового рынка должна составлять, если мы считаем, что, например, 20% — это много? И кто вообще это может определить? Если мы говорим, что есть реальная экономика, получается, есть «нереальная» экономика, к которой относится весь сектор услуг. Финансовый рынок – это тоже часть сектора услуг. Сейчас же мы наблюдаем такой процесс, как постиндустриализация, уже на протяжении 20-30 лет, которая как раз и связана с тем, что доля сектора услуг в целом, и финансового рынка, в том числе, увеличивается. А доля реального сектора, куда мы включаем товарное (или материальное) производство, снижается. И это объективная тенденция.
Поскольку мы не знаем, какая доля финансового сектора должна быть в идеале, то все эти разговоры беспочвенны. В рыночной экономике спрос рождает предложение. То есть если все большее количество людей и компаний готовы брать деньги в долг, то это формирует спрос на финансовое посредничество. Это могут быть банки, небанковские институты. Если есть достаточно большое количество экономических субъектов, у которых есть свободные средства, и они хотели бы их куда-то разместить, но не в товарные ценности, а в финансовые активы, то опять же это создает спрос на соответствующие финансовые услуги определенных предприятий. Это естественный процесс и противостоять этому было бы абсолютно неразумно. Я хочу привести такой пример: у нас лет 10 назад, может быть чуть больше, соотношение банковских активов к ВВП России было на уровне 40%. То есть активы банковского сектора составляли около 40% от годового объема производства в стране. Сейчас эта цифра приближается к 90%, то есть активы банковского сектора составляют уже почти 90% ВВП страны. В этом плане значимость финансового сектора в масштабах экономики за 10 лет выросла более чем в 2 раза. Но много это или мало? Есть страны, где банковские активы составляют более 100% ВВП. И банки в этих странах нормально функционируют, и реальный сектор также нормально функционирует. Поэтому сами по себе количественные соотношения не говорят абсолютно ни о чем. Другое дело, что нужны контролирующие и регулирующие инструменты, которые бы ограничивали риски функционирования. Ведь финансовый сектор является более рисковым. И еще опасность заключается в том, что, так как финансовый рынок оперирует большим количеством денег клиентов, то какие-то негативные процессы, которые происходят в этом сегменте, имеют большой резонанс. Скажем, банкротство какого-либо предприятия неприятно, но всё-таки, скорее всего, эффект этого ограничивается на том количестве людей, которые работали на этом предприятии и потеряли работу, на том количестве контрагентов, которым это предприятие не заплатило, на каком-то количестве покупателей этой продукции и т.д. То есть негативный эффект есть, но он локализован. Банкротство финансовой компании, как правило, затрагивает более широкий круг контрагентов, тем более, что финансовый рынок построен в большой степени на цепочках. То есть одна копания должна какой-то другой компании или банку, тот банк – третьей компании и т.д. Возникает эффект домино, который очень опасен и который не так сильно проявляется в реальном секторе экономике по сравнению с финансовым. Одно слабое звено может привести к системному негативному сценарию в целом для сектора. Если говорить о реальном секторе экономики, доля которого сокращается, то ведь никто ее специально не сокращал. Это происходило естественным образом. Ели увеличивается занятость и доходы лиц, занятых в финансовом секторе, то это же не значит, что кто-то специально снижает доходы предприятий реального сектора. По правилам структуры, если доля какой-то компоненты увеличивается, то доля другой – сокращается. Но это не означает автоматического сокращения в номинальном выражении.
— Если возвращаться к вопросу обвала финансового рынка, то можно ли сказать, что для экономики, у которой доля финансового сектора меньше, обвал рынков несет в себе меньше отрицательных последствий?
— Да, в этом плане, конечно, если финансовый сектор не развит, то и негативные последствия для экономики в случае обвала меньше. Но если из этого утверждения будет следовать то, что для того, чтобы экономика была стабильной, не нужно развивать финансовый рынок, то бы по этим не подписался. Ведь финансовый рынок, или финансовый сектор в целом – это дополнительная возможность для тех, кто сберегает денежные средства, а также для тех, кто их привлекает. И если мы искусственно, боясь того, что чрезмерная увлеченность финансовыми операциями в будущем, может для нашей экономики создать дополнительные сложности, будем создавать для финансового рынка препоны, чтобы он не развивался, то это означает, что мы будем себя обкрадывать, мы не будем давать возможность предпринимателям реализовывать свои проекты, а людям — выбирать между банковскими финансовыми институтами. Это будет означать, что какие-то финансовые институты могут монополизировать рынок. Во всем мире банковский депозит и рынок ценных бумаг – это абсолютно равноправные и даже конкурирующие между собой инструменты. И для клиента это хорошо, когда можно сравнивать условия, доходность. В условиях России говорить, что, допустим, облигационный рынок является конкурентом банковского сектора, конечно же, нельзя. У нас сейчас банковский сектор гораздо больше представлен в экономике, чем финансовый рынок. Но это скорее плохо и, наоборот, государство должно быть заинтересовано в том, чтобы финансовый рынок развивался и стал еще одни механизмом трансформации сбережений в инвестиции.
— Большое спасибо за беседу и Ваши подробные разъяснения. Я надеюсь, нашим читателям стала более понятна фраза «обвал финансовых рынков», а также те последствия, которые могут наблюдаться в результате резкого и значительного снижения стоимости ценных бумаг на финансовом рынке. До свидания.
— Всего доброго, Алексей!
Беседовал автор Проекта «Финик» Алексей Захаров.
Источник
