Глобальный системный кризис
В описании текущих мировых процессов акцент ставится на такой слоган как «мировой экономической кризис», в то время как факты указывают на системный кризис. А, поскольку, мы живём в едином мировом пространстве, то и говорить стоит о кризисе мировой системы. Если рассмотреть общемировые тенденции, то мы увидим, что кризисные явления затрагивают большинство сфер политической, экономической и культурной жизни, что мы ниже и рассмотрим.
По всем показателям видно, что мы имеем дело с глобальным системным кризисом, который ставит под угрозу само существование нашей цивилизации. Размышления по этому поводу и стали основой ряда статей, в которых автор попытался систематизировать разрозненные данные и посмотреть на проблему с разных сторон.
Мировой экономический кризис
Современная банковская система существует для того, что бы прикрывать перераспределение реальных ценностей от непосредственных владельцев к отцам-основателям системы через агентов-посредников: банкиров и банковских служащих, которые тоже находятся в доле от реализации проекта. Часть экономистов является платными агентами системы, которые должны сделать положения системы священными и обязательными для исполнения всеми профанами.
Эта система достаточно устойчива, но она работает только в невежественной среде. В среде информационной существует опасность нападения со стороны «молодых волков» и даже обнуление системы восставшими массами.
В благоприятной среде (невежественной) система может работать без существенных изменений около 20-25 лет, после чего отцами-владельцами производится плановая или кризисная перезагрузка (управляемая или плохо управляемая). Системный кризис обычно проходит без пересмотра фундаментельных основ.
Сейчас мы находимся на пороге глобальной перезагрузки, и мир входит в период мирового глобального системного кризиса (далее ГСК). ГСК характеризуется кризисом всех существующих институтов. Мы можем перечислить без оценочных суждений очевидные очаги кризиса, исходя из общедоступной информации.
ПОЛИТИКА
1. Кризис международного права (теперь реализуется право силы)
2. Кризис национального государственного устройства (планомерное разрушение национальных государств и власть наднациональной финансовой олигархии) и кризис мультикультурализма в космополитических государствах (противовес в виде неонацизма)
3. Кризис мультинациональной политики (национальные интересы уступают место корпоративным: транснациональная политика корпораций, объединённых профсоюзов и финансовых структур)
4. Кризис оборонной системы (отсутствие стратегических перспектив обороны от оружия массового уничтожения: идеологического, химического, биологического, климатического и т.д.). Разочарование в эффективности ядерного щита.
ЭКОНОМИКА
5. Кризис монетарной, банковской, денежной системы (спекулятивный капитал, ссудный процент, бесконтрольное увеличение денежной массы: наличной и безналичной)
6. Кризис капитализма как модели рыночной экономики (свободный рынок уничтожает все незащищённые экономики, проведение тайной протекционистской политики странами ЗМ, перепроизводство)
7. Кризис энергетической системы (невозможность удовлетворять естественный рост потребностей человечества существующими ныне методами)
Социология
8. Кризис юридического права (заинтересованность частных корпораций в бесплатном труде заключённых, частные тюрьмы, монополизация юридических услуг профессиональным сообществом)
9. Кризис семьи (сознательное разрушение института семьи, контроль за рождаемостью, пропаганда противоестественных отношений)
КУЛЬТУРА И РЕЛИГИЯ
10. Кризис смысла (Культ самоуничтожения человечества как несостоятельного проекта)
11. Кризис мышления (создание системы манипулирования сознанием человека)
12. Кризис самоидентификации (создание множества альтернативных исторических концепций и интерпретаций)
13. Кризис «осмысленности происходящего» (без комментариев)
14. Религиозный кризис (сворачивание «Библейского христианского проекта», как средства самоконтроля личности, в связи с возникновением электронных средств контроля)
15. Эстетический кризис (признание равноправия за безобразным, право на бесконтрольное самовыражение: кощунство, глумление, провокацию, эпатаж)
16. Кризис образовательной системы (заинтересованность правящих элит в снижении образовательного уровня)
17. Кризис воли (снижение мотивации к производительному труду и разумному потребительскому самоограничению)
18. Кризис постхристианской культуры гуманизма (культ индивидуализма, эгоизма, равнодушия, садизма и насилия)
19. Кризис кинематографа (смена приоритета от пассивного наблюдателя в зрительном зале на активного участника в виртуальных играх)
20. Кризис общества потребления (возвращение к природе и натуральному хозяйству)
ЭКОЛОГИЯ
21. Кризис утилизации искусственных вредных веществ и материалов (концентрированное накопление вредных веществ в неограниченных количествах)
22. Кризис разумного отношения к планете и полезным ископаемым (мексиканский залив, способы добычи сланцевого газа, загрязнение земли, ГМО)
23. Кризис космических программ (несоответствие технических возможностей и текущих задач, бесконтрольное накопление космического мусора)
По сути, мы являемся свидетелями глобального кризиса фундамента существующей системы. Говорить, что это кризис системы однополярного мира во главе с США — это значит упрощать проблемы, стоящие перед человечеством. Мы выходим за грань интересов человечества в область трансгуманизма, где из триады Бог-вселенная-человек будет постепенно выдавливаться человек. Новый мир не будет опираться на традиционные ценности, потому что в новом мире не предполагается человек. В новом мире предполагаются люди-Х. То, что забавно выглядит в кино, может стать нашей реальностью уже в ближайшее время. Образно говоря, новая вавилонская башня уже построена. Будет ли её падение рукотворно или катастрофично, сможем ли мы сами осознать границы человечности или человечество вообще не способно соблюдать элементарные меры безопасности? Все эти не праздные вопросы встали перед нами в своём божественном величии.
Очевидные процессы старательно ретушируются средствами «массовой манипуляции» для создания позитивной картинки, что тактически – правильно, но стратегически – преступно. В нашей недавней истории глобальные кризисы проходили очень болезненно, но на памяти нашей цивилизации мы не подходили так близко к критической черте. Малочисленные частные инициативы не могут заменить последовательной общечеловеческой программы действий в критических условиях. Времени на многословие нет. Но простые решения в таких ситуациях не существуют. Популизм – это маска умирающей системы. Какой будет новый мир, и будет ли он человеческим, сегодня зависит от России, потому что запад растратил духовные ресурсы.
Наш ресурс ограничен, и значительная часть народа инфицирована радикальным эгоцентризмом, но Русь никогда не была тепло-хладной, и наши злодеи — это не западные маньяки, а, часто, потенциальные святые. У мира без России нет шансов преодолеть начавшийся глобальный кризис. Для России нет иных путей, кроме пути общенародного, осмысленного и возглавляемого общепризнанными лидерами. Все три компонента сегодня требуют очень серьёзной проработки. Россия, конечно, не универсальный доктор, но, похоже, что это единственный доктор в больнице.
Источник
Глобальные системные кризисы: уроки истории
В докризисное десятилетие в мире наблюдались беспрецедентно высокие темпы роста, казавшиеся результатом обретенных экономико-политических инноваций, которые теперь будут действовать всегда. Но в 2008 г. начался глобальный экономический кризис, до сих пор определяющий развитие ведущих стран мира. Такие кризисы не описываются одним-двумя параметрами (например, спадом производства и ростом безработицы), а охватывают разные сферы социально-экономической жизни. Это системные кризисы, которые мы знаем по опыту Великой депрессии 1930-х гг. и затяжного кризиса развитых экономик в 1970-е гг. Для них характерны несколько общих закономерностей.
Первое. Это одновременно циклический и структурный кризис. Он связан с прохождением страны и мира через глубокие институциональные и технологические изменения, со сменой технологической базы, которая выводит экономику на качественно новый уровень эффективности и производительности труда. Кризис предполагает технологическое обновление, с которым связана трансформация спроса и изменение равновесного уровня цен на многие товары производственного и потребительского назначения, особенно инвестиционные и топливно-энергетические.
Второе. Существенный элемент системного экономического кризиса — финансовый кризис. Наложение двух кризисов друг на друга затрудняет выход на траекторию устойчивого роста, обусловливает необходимость проведения структурных и институциональных реформ.
Третье. В результате кризиса формируется новая модель экономического роста, предполагающая структурную модернизацию развитых и развивающихся стран, создание новых технологических драйверов. Возникают новые отрасли и секторы реального производства, это создает предпосылки для появления новых вызовов и инструментов экономической политики.
Четвертое. Происходят серьезные геополитические и геоэкономические сдвиги, формируется новый баланс сил в мировой политике. В начале кризиса можно было предположить, что он закрепит двухполярную модель, основанную на противостоянии США и Китая, которые иногда обозначают как G2 — «большую двойку», или «Химерику» (China + America). Однако по мере развития ситуации все отчетливее проступают контуры многополярного мира, который не отрицает наличия двух-трех ключевых экономических центров, но на практике означает возврат к известной по XIX веку модели «концерта стран», балансирующих интересы друг друга. Сейчас это может быть баланс интересов ключевых региональных группировок.
Пятое. В ходе системного кризиса происходит смена модели социально-экономического регулирования. В 1930-е гг. завершился переход к индустриальной стадии развития, закрепились идеология и практика «большого государства», сопровождаемого ростом налогов, бюджетных расходов, госсобственности и планирования, а подчас и государственного ценообразования. Бюджетная нагрузка выросла в разы и превысила в некоторых развитых странах 60% ВВП.
Кризис 1970-х гг., напротив, привел к либерализации и дерегулированию, к снижению налогов и приватизации. Этого требовал переход к постиндустриальной фазе. Увлечение социалистической идеологией и крупными хозяйственными формами сменилось возрастанием интереса к экономической свободе и конкуренции.
Сейчас возрастает роль глобального и национального регулирования финансовых рынков. Финансы приобрели глобальный характер, легко перетекая из одного региона в другой. А их регулирование остается предметом заботы национальных правительств. Это одно из основных структурных противоречий современной эпохи, которое не может быть решено прямолинейно — путем создания наднациональных регуляторов. Важно выработать механизм регулирования глобальных финансов в отсутствие глобального правительства.
Шестое. Системный кризис ставит вопрос о новой мировой финансовой архитектуре. В результате кризиса 1930-х гг. сформировался мир с одной резервной валютой — долларом. После 1970-х сложилась бивалютная система (доллар и немецкая марка, на основе которой вскоре возник евро). Вероятно, в среднесрочной перспективе будет усиливаться роль юаня (по мере роста китайской экономики и либерализации валютного режима в КНР) и региональных резервных валют. Региональные торгово-экономические объединения начинают играть все более значимую роль: особенностью нашего времени становится «регионализация глобализации», что может повлиять и на конфигурацию валютных систем.
Седьмое. Выход из кризиса сопровождается сменой господствующей экономической парадигмы. Сейчас тоже может начать формироваться новая экономическая доктрина, новый мейнстрим в науке (по аналогии с кейнсианством и неолиберализмом в ХХ в.).
Системный кризис становится масштабным интеллектуальным вызовом, требующим глубокого осмысления его причин, механизмов развертывания и путей преодоления. Генералы всегда готовятся к войнам прошлого, а политики и экономисты — к прошлым кризисам. Это срабатывает, пока на смену обычным циклическим кризисам не приходит системный. Возникает слишком много новых проблем, не ясны механизмы развертывания кризиса и выхода из него, его масштабы и продолжительность.
Такие кризисы состоят из ряда эпизодов и волн, охватывающих отдельные секторы экономики, страны и регионы. Это предопределяет их продолжительность — турбулентным становится целое десятилетие. Статистические данные могут неточно и даже неадекватно отражать происходящие в это время в экономике процессы. Технологическое обновление может существенно искажать динамику производства: новые секторы поначалу плохо учитываются статистикой. К таким отраслям сейчас относятся информационные и биотехнологии, производство новых материалов. Это ограничивает возможность сопоставимых измерений динамики ВВП — она может занижаться.
Системный кризис нельзя преодолеть лишь мерами макроэкономической политики. Создается новая технологическая база; важны и структурные, и институциональные решения, обеспечивающие модернизацию национальной экономики. Требуется переосмысление теоретических основ экономической политики и общепринятых практических рекомендаций. На протяжении 1980-2000-х гг. ее ключевой задачей считалось обеспечение экономического роста и макроэкономической стабильности, а основными препятствиями — высокая инфляция и избыточное госвмешательство. Подобное понимание задач и рисков получило концентрированное выражение в «Вашингтонском консенсусе».
Сейчас длившийся на протяжении последних десятилетий шок от высокой инфляции и табу на меры инфляционного стимулирования ушел в прошлое. Главной макроэкономической проблемой развитых стран, как и в середине ХХ века, становится дефляция. Поэтому задача экономистов и политиков — найти дополнительные инструменты регулирования экономического развития, которые позволили бы избежать длительной стагнации на фоне низкой инфляции. Не менее важной остается и проблема недопущения стагнации на фоне высокой инфляции.
Подобные кризисы создают предпосылки для экономического рывка отдельных стран. Страны, которым удается точнее всего понять вызовы новой эпохи и найти адекватные ответы (прежде всего институциональные), получают шанс вырваться вперед. Именно на волне системного кризиса ранее происходили наиболее яркие эпизоды ускорения отдельных стран и достижения ими уровня наиболее развитых. Каким бы тяжелым ни был кризис, рыночные экономики всегда выходили из него окрепшими, более жесткими и конкурентоспособными. Они будут более сильными и гораздо более агрессивными.
Таковы важнейшие вопросы функционирования современных хозяйственных и политических систем, которые поставил глобальный кризис. Эти вопросы требуют интеллектуального прорыва, осмысления новых реалий и решения задач, не имеющих однозначных решений. Каждый системный кризис заставляет искать ответы на системные вопросы, и до сих пор такие ответы находились. Но некоторые из них требуют не только интеллектуального, но и политического мужества.
Статья представляет собой дополненный и переработанный вариант текста, опубликованного в «Вопросах экономики», № 11/2014
Источник
