Знак куриной лапки что значит
Каждый человек без исключения может стать объектом зависти и сглаза, даже не догадываясь об этом. Чтобы личные успехи в работе и личной жизни не сменились черной полосой по чьей-то злой прихоти, нужно защитить себя и своих близких с помощью специальных оберегов от порчи и сглаза. изготовленные мной , сделанные натуральных материалов амулеты и талисманы не позволят дурным мыслям окружающих внести разлад в привычный ритм жизни.
Самый простой и доступный оберег от сглаза и порчи – обычная булавка, купленная во второй половине пятничного дня ,в ушко которой закапан воск со специальным наговором. Кстати, при покупке я не беру у продавца сдачи, это поможет талисману быть еще более мощным и эффективным.Булавка прикалывается с изнаночной стороны одежды в области сердца и постоянно сопровождает своего владельца. Каждый вечер необходимо осматривать аксессуар: если игла изменила свой цвет, стала темной или даже черной, от булавки рекомендуется немедленно избавиться – она успела впитать в себя негативную энергию, защитив своего хозяина.
Многие амулеты от сглаза и порчи имеют древнюю историю, и перешли к современному человеку от далеких предков. Таким оберегом является знаменитая шерстянная красная нитка, способная обеспечить мощную защиту от порчи и сглаза. Однако действовать красная нить будет только в том случае, если ей правильно пользоваться и правильно изготовить.И еще-в этой нити не должно быть и грамма синтетики или искуственных волокон и краситель должен быть исключительно натуральным. Существует проверенный способ, чтобы «заставить» красную нитку «работать»: Шерстяную нить нужного оттенка необходимо повязать вокруг левого запястья на семь крепких узлов.На каждый узел читается специальное заклинание. Важно, чтобы ритуал проводился не самостоятельно, а с помощью знахаря. Такой оберег от порчи и сглаза, может использоваться всеми членами семьи, включая маленьких детей. По сравнению с остальными цветами радужного спектра, красный обладает наиболее сильной энергетикой, способной не только защитить от порчи и сглаза, но и обезопасить человека от его собственной злости и зависти по отношению к окружающим.
Еще один миниатюрный оберег от сглаза и порчи – небольшой холщовый мешочек, который нужно заполнить заговоренной солью. Соль заговаривается в полночь с четверга на пятницу с помощью следующего заклинания: «Все беды и несчастья уходят к лиху; я защищаю себя и свой дом – будет здесь тихо! Слово мое крепко, бьет метко – отныне и навсегда!»
Славянский оберег от сглаза — тряпочная кукла
Чтобы обереги и амулеты хранили положительную энергетику и защищали своего владельца, издавна было принято делать ,вкладывая что нибудь от будущего хозяина или хозяйки такой куклы-например кусочек одежды. Так, знаменитый славянский оберег от сглаза и порчи – тряпочная кукла — создается очень просто. Я беру прямоугольный лоскуток натуральной ткани (хлопка, льна или шерсти) и плотно перевязываю его посередине крепкой ниткой. Обережная кукла, сделанная руками знахаря является сильным оберегом .Верхнюю часть – голову – можно заполнить соломой или травой. Важно то, что кукла-скрутка изготавливается без использования острых предметов – иглы и ножниц, то есть оберег изначально не несет в себе никакой отрицательной энергии.Готовая кукла окуривается дымом со специальным заговором и готова защищать владельца от неприятностей.Такая кукла не имеет лица в привычном понимании, однако, это никак не сказывается на ее силе: амулет способен уберечь от зла каждого, кто захочет воспользоваться его защитными свойствами. Такую куклу можно повесить над детской кроваткой, прикрепить над входной дверью или всегда брать с собой.
Для того, чтобы защитить новорожденного от дурного глаза в различных культурах было принято вешать над колыбелью амулет «Божье око». Такая традиция была не только у славян, но и у южноамериканских народов, а также на Тибете. Его делали из разноцветных ниток таким образом, что талисман имел квадратную форму.Я делаю талисман из натуральной шерсти мериноса,сама пряду шерсть с заговором .
Источник
«Куриная печать» зла или некоторые демонологические аспекты полтергейста
– Зачем ты малюешь такие страсти?
– Людям полезно напоминать, что они смертные.
– Это не добавит им радости.
– А кто сказал, что их надо все время радовать?
Иногда стоит и попугать.
Ингмар Бергман, «Седьмая печать»
Известно, что при вспышках полтергейста (ПГ) феномен довольно часто оставляет очевидцам и исследователям послания, выраженные в форме немногословных записок и разного рода рисунков. С одной стороны, это позволяет говорить об определённой его разумности, с другой же мы понимаем, что с этим «разумом» что-то не так. Признаками «ненормальности» такого «разума» можно считать вульгарный, во многом бестолковый, но в тоже время практически всегда угрожающий характер посланий. Как отмечает известный исследователь И.В. Винокуров, «уровень “разумности”, проявляемый в этом феномене, в ряде случаев не превышает уровень неразумного, проказливого и плохо успевающего в школе подростка» [4]. Несмотря на это, ценность подобных графических проявлений ПГ заключается в том, что, анализируя последние, мы можем попытаться понять природу полтергейстного «разума», а значит, и явления в целом.
Стоит подчеркнуть, что до последнего времени вопросам анализа графических проявлений ПГ в специальной литературе практически не уделялось никакого внимания. Во многом это связано с тем, что исследования ПГ, как правило, не были системными, и поэтому каждый отдельный исследователь или исследовательская группа рассматривали рисунки и записки «шумного духа» лишь в рамках конкретного случая. Именно применение системного анализа к ПГ позволило выделить ряд графических особенностей этого феномена, характерных для ряда вспышек, где имело место самопроизвольное появление записок, рисунков и прочих «художеств» на фоне агрессивного, угрожающего поведения «шумного духа».
В частности, замечено, что при таких вспышках довольно часто появляется символ, похожий на птичью (куриную) лапу. На первый взгляд данная особенность выглядит незначительной на фоне, скажем, самовозгораний, полётов предметов и появлений призраков, но такая «куриная печать» ПГ имеет куда более важное гносеологическое значение не только в рамках феномена, но и в этнокультурном отношении. Анализу и пониманию данного символа в контексте изучения ПГ и посвящена данная работа.
Для начала кратко обратимся к тем случаям ПГ, где отмечалось появление похожих на «куриную лапу» символов.
Одна из таких вспышек имела место в Киеве в 1974–75 гг. в доме по ул. П. Лумумбы, 20 [10]. В одной из квартир стали сами вывинчиваться, падать и разбиваться электролампочки. Они с треском выкручивались из своих гнёзд, с силой вылетали и ударялись в противоположную сторону коридора. Одновременно раздавались звуки, напоминающие сильные взрывы. В январе 1975 г. электрики заменили старую алюминиевую проводку на новую – медную. Поставили новые розетки, выключатели и распределительную коробку. Но стало ещё хуже: на стенах и потолке начала осыпаться штукатурка, потому что замурованные в пазы провода скрытой проводки стали вырываться из своего ложа. Они гирляндами свисали со стен и потолка. Освобождение проводки из пазов сопровождалось сильным грохотом и взрывами. Даже когда в доме полностью отключили электропитание, чудеса не прекратились. На мягкой мебели нечто невидимое оставляло отпечатки лошадиных копыт и крупных трёхпалых «куриных» лап. Считаем немаловажным отметить, что возникновение данного ПГ пришлось на конец декабря – начало января.
По данным Украинского научно-исследовательского центра изучения аномалий «Зонд», в конце 1980-х г. также в Киеве протекал полтергейст, при котором на полу квартиры появлялась вязкая чёрная жидкость и на ней в закрытой комнате возникали следы, похожие на вороньи или куриные. По информации всё того же УНИЦА «Зонд», в одном из огненных ПГ, который происходил в Киеве уже в 2008–2010 гг. по ул. Победы, на обоях появлялись и символы, похожие на трёхпалую лапу. Начало данного ПГ носило явный «демонический окрас» (и это важный для нас момент). Вот что тогда говорил непосредственный очевидец событий и потенциальное фокальное лицо пятнадцатилетний Саша: «В пятницу 22 февраля, уходя на курсы английского языка, я забыл выключить музыку. Когда вернулся домой, диск все еще играл, несмотря на то, что повтор не был включен. Меня удивило то, что постоянно прокручивался последний куплет песни сатанистской группы “Cradle of Filths” (англ. “Колыбель разврата”). Конец этой песни сопровождается дьявольскими хрипами. Я увидел на диване испуганного кота, морда которого была в крови, а нижний клык – выбит» [10].
Другая вспышка, где имело место появление «куриных лап», также произошла в Украине (что не случайно и об этом будет сказано далее). По сообщению украинской газеты «Факты» от 18 июня 2010 г., в одном из частных домов Ингулецкого района Кривого Рога с января 2010 г начались активные проявления «нечистой силы» [14]. Помимо других характерных для ПГ эпизодов, имели место насильственные по отношению к жильцам действия, в первую очередь, в отношении женщины по имени Алёна, которая ждала ребёнка. Нападения происходили в ночное время и совпадали с православными праздниками Рождества и Троицы. После нападения, случившегося на Троицу (23 мая 2010 г.) на теле Алёны остались ожоги в виде следов от «куриных лап». Следы «куриных лап» появились также на животе и на запястьях. Спустя семь месяцев в день св. Николая невидимка повторил своё нападение – и вновь те же ожоги в виде «куриных лап», только уже на ногах (рис. 1). Местные врачи констатировали наличие термического ожога первой степени, но факт воздействия со стороны ПГ признавать отказались. ПГ также пытался душить Алёну, от чего даже остались следы на шее (рис. 2).
Рис. 1. Следы «куриных лап» на теле беременной женщины Алёны (полтергейст в Кривом Роге, Украина, 2010)
Изучением появления различных ожогов и отметин на теле очевидцев при вспышках ПГ занимался И.В. Винокуров. Вот что он пишет: «Летом 1990 года многие десятки людей стали жертвами до того им почти неизвестной напасти: на их коже вдруг возникли какие-то странные изображения. И что любопытно – почти во всех известных мне случаях жертвами оказались исключительно женщины. Форма изображений – самая разная. Тут и рисунки неведомых листьев с зубчиками и прожилками, узоры из еловых веток, различные геометрические фигуры, стилизованные цифры и какие-то каббалистические знаки, стрелы, три порхающие по кругу бабочки, человечек с антеннами на голове, а над ним – испускающее лучи солнце, буква W, ковш, различные изогнутые и прямые линии и прочее» (рис. 3). Далее автор резюмирует особенности «художеств нечистой силы»: «Места появления меток – руки, ноги, спина (обычно правая лопатка). Цвет меток – красный, ярко-красный, ярко-розовый, оранжевый, цвета солнечного ожога… Время жизни меток – от нескольких часов и до десятков лет. Иногда метка наносится повторно на кожу одного и того же человека, с интервалом от нескольких недель до нескольких лет… Метки, как правило, гладкие, нерельефные, несмываемые. В отдельных случаях контур изображается глубокими вмятинами». Далее Винокуров пишет о болевых ощущениях в момент возникновения таких меток: «…нанесение метки не связано с изменением самочувствия… но иногда появляются боль, ощущение укола или укуса, невероятно чешется тело, на месте метки, бывает, наблюдаются ожоговые симптомы – воспаления, волдыри. Но обычно ожоговые симптомы если и проявляются, то в легкой форме» [4].
И. Винокуров приводит ещё один случай ПГ, опять же на Украине (г. Киев), где на теле пенсионерки Н. Гурской и её дочери стали появляться красные отметины в виде различных символов и букв [5]. Помимо прочих изображений, 1 сентября 1990 г. на левой руке женщины появился символ, похожий на латинскую букву W, или же на птичью лапку (рис. 4), а 1 ноября этого же года у дочери появилась отметина в виде трёх сходящихся линий, которые очень напоминали всё тот же куриный след.
По сообщению одного из очевидцев ПГ в селе Чаши (Курганская обл., Россия), при одной из вспышек ПГ также появился «куриный след». Вот что он пишет: «…после очередного издевательства надо мной (резкий стук в окно посреди ночи) он оставил след в виде куриных лап на снегу под окном. И самое завораживающее было то, что следы шли из старого сарая… Следы были с человеческую ногу…» Этот же очевидец упоминает о другом подобном случае: «Мне когда-то давно рассказывал один мужичок, что у него на потолке появлялись куриные следы, отмыть он их не мог, пришлось забеливать».
В 1925–1926 гг. ряд исследователей паранормальных явлений изучали агрессивный ПГ, который по непонятной причине сфокусировал всю свою опасную активность на тринадцатилетней девочке Элеоноре Цугун из небольшого румынского городка Тульпа [27, 28].
Рис. 5. Румынский полтергейст 1925 -1926 гг. (фото Г. Прайса)
Как показало расследование, аномальные неприятности у девочки начались после того, как Элеонора в феврале 1925 г. навестила в деревне свою бабушку, которую местные жители считали ведьмой. После этого на бедного ребёнка периодически стал обрушиваться град камней, появлявшийся словно ниоткуда. Камни при этом разбивали оконные стёкла, а вблизи Элеоноры вещи и предметы подлетали вверх. В какой-то момент на теле девочки без видимых причин стали возникать синяки и царапины. Этот процесс исследователям удалось снять даже на видеоплёнку: девочка внезапно вскрикивала от боли, а на её лице, кистях рук и предплечьях проявлялись красные царапины, а иной раз и следы укусов. Одна из царапин (рис. 5), зафиксированная знаменитым английским исследователем Гарри Прайсом, появилась на лице девушки и была похожа на удлинённый след птичьей (куриной) лапы.
Итак, появление «куриного следа» отмечено при ряде ПГ, происходивших в разные годы. По-видимому, есть и другие подобные случаи активности «шумного духа», пока не выявленные. Скорее всего, это покажет дальнейший поиск и анализ таких вспышек. Но, несмотря на не столь уж большое количество примеров, можно выделить общие для всех рассмотренных ПГ с «куриным почерком» положения:
- Следы в виде «куриных лап» при ПГ могут появляться в виде ожогов на теле, рисунков на стенах и прочих поверхностях, отпечатков на полу, снегу, земле.
- Характер ПГ при таких вспышках практически всегда носит агрессивный, и даже «демонический» оттенок, который в фольклорной и религиозной традиции принято ассоциировать с «нечистой силой».
- Такие ПГ начинаются, как правило, в зимний период, а именно с декабря по февраль.
- Объектами нападок со стороны такого графического «хулигана» почти всегда являются женщины.
- Многие случаи «куриного» ПГ происходили и происходят на территории Украины, есть упоминания о схожих историях в Беларуси, Польше, России, Румынии.
Но возникают вопросы: можно ли всё это увязать в единую гипотезу? Как по этим признакам идентифицировать графического «невидимку»? На первый взгляд получается какая-то надуманная мешанина, концентрация внимания на незначимых мелочах. Но в этом, возможно, и была ошибка многих исследователей. Не зря знаменитый сыщик Эркюль Пуаро говорил: «Мелочи не имеют большого значения. Мелочи решают всё!».
И для ответа на все эти вопросы нам могут помочь наработки этнографов в области народной демонологии. При этом предполагается взглянуть на эту самую демонологии не с точки зрения метафизики, а с точки зрения этнокультурных контактов и народной культуры в целом.
В статье, опубликованной в словенском журнале «Studia Mythologica Slavica» её авторы О. Белова и В. Петрухин отмечают, что «до наших дней фольклорные демонологические представления сохраняют характер актуальных верований, демонстрируя не только устойчивость архаических моделей в народном сознании, но и достаточно активный обмен персонажами и верованиями в полиэтнических регионах» [1]. Этот тезис важен в контексте нашего расследования и позволяет пролить свет на возможные причины появления «куриных лап» в ряде вспышек ПГ, а, следовательно, постараться объяснить и причины самих вспышек.
Ещё в XIX в. П.П. Чубинский начал развивать идею межкультурного диалога славян и евреев в области народной демонологии, несмотря на наличие существенных различий в этих культурах. При этом исследователь полагал, что наиболее схожими являются демонологические представления евреев и украинцев [15].
О. Белова и В. Петрухин приводят примеры подобных приспособлений славянских имён для обозначения персонажей еврейской демонологии. В частности, эти авторы упоминают, что «по поверьям польских евреев, проклятый человек после смерти становится зморой – вредоносным злым духом. Змора (zmora) появляется в виде кота, петуха (курицы), крысы, хоря; душит холостых мужчин, высасывает у людей кровь через соски на груди» [1, c. 198]. Они же указывают, что схожий тезис присутствует в значительно более ранних работах по данной тематике. При этом интерес демона к холостым мужчинам, по мнению О. Беловой и В. Петрухина «выдает в нем трансформацию образа Лилит» 1 » (согласно Каббале, первой жены Адама) (рис. 6).
Далее авторы пишут, что «имя свое персонаж получил, видимо, по аналогии со своим славянским собратом — представления о зморе, мифологическом персонаже, который душит и мучит спящего человека, широко бытуют на территории Польши» [1, c. 198].
Особо следует подчеркнуть, что О. Белова и В. Петрухин указывают на «орнитоморфный облик демонических существ еврейской и славянской традиций». Основой их исследования стал материал, полученный «в регионах тесных этнокультурных контактов, где славянская традиция долгое время взаимодействовала с инославянскими, прежде всего с еврейской (Западная Украина и Западная Белоруссия, Польша)» [Там же].
На его основе в отдельном разделе «Демоны на “курьих ножках”» они отмечают, что «представления о том, что демоны вместо ступней имеют птичьи лапы, и потому оставляют характерные следы, по которым всегда можно опознать пришельца из иного мира, глубоко укоренены в еврейской традиции. Обликом птицы в Талмуде наделялась и “крылатая” Лилит, чей образ восходит, в свою очередь, к шумерской крылатой демонице Лилиту с совиными крыльями и птичьими лапами, стоящей на двух львах с совами по сторонам. Важно здесь отметить, что в иудейском быту волосатая и крылатая Лилит особенно известна как вредительница деторождения. Считалось, что она не только наводит порчу на младенцев, но и похищает их, пьёт кровь новорожденных, высасывает мозг из костей и подменяет их. Ей также приписывалась порча рожениц и бесплодие женщин. Мужским аналогом Лилит в апокрифах и талмудических легендах выступает иногда глава демонов Асмодей». [Там же, c.198]. Авторы указывают, что, согласно знаменитой талмудической легенде, когда Асмодей принял облик царя Соломона и обманом занял его место, мудрецы уличают демона, в том числе по тому, что самозванец в неустановленные часы сожительствует с жёнами царя и что он никогда не разувался, скрывая свои петушиные ноги [25].
Помимо этого авторы ссылаются на талмудический трактат «Брахот» (6а), в котором говорится: «Если кто-то хочет убедиться в присутствии демонов, то следует взять пепел и посыпать вокруг кровати, и утром он увидит нечто вроде следов петушиных лап» [1, c.199]. Типологическую параллель с данным талмудическим свидетельством О. Белова и В. Петрухин находят с одной из быличек украинского Полесья: «Так, в быличке из с. Нобель Заречненского р-на Ровенской обл. говорится, что демона, принимавшего на себя облик покойного мужа и навещавшего вдову, удалось опознать как раз по необычным («петушиным») следам…» [Там же, c.199]. Эта же быличка упоминается в более раннем исследовании Л.Н. Виноградовой [4, c. 61]. Далее сделан вывод, что представленный в этой быличке сюжет выбивается из общего фона славянских рассказов об узнавании «нечистой силы» по оставленным следам. О. Белова и В. Петрухин отмечают, что «мотив птичьих следов, оставленных ходячим покойником (т. е. демоническим существом), сближает полесский меморат с еврейскими легендами о явлении демонов. Возможно, перед нами пример адаптации еврейского сюжета фольклорной традицией Ровенщины, когда образ верховного демона Асмодея оказался сниженным до образа обыкновенного ходячего покойника» [1, 199]. Известно, что, помимо демоницы Лилит, следы лап большой птицы могут оставлять и некоторые другие демонические персонажи еврейской фольклорной прозы. Прежде всего, это относится к демону Лантуху.
Интересно отметить, что у евреев Могилёвской и Минской губерний бытовало поверье о демоническом существе хайнатум, которое также имело птичьи ноги: «Хайнатум – безобразная женщина с распущенными волосами, страшным лицом, человеческим туловищем, птичьими ногами и клювом. Она приходит в дом, где только что родился ребенок, чтобы убить его; для оберега на пороге комнаты ставят курильницы, в которых зажигают кусочки шкуры или волосы, вырезанные “баалшемом”-знахарем» [1, c.199].
Исследования Л.Н. Виноградовой показывают, что в устной славянской традиции, в частности, полесской, бытуют представления о том, что «нечистая сила» имеет в качестве отличительных черт птичьи (куриные или петушиные) ноги (Виноградова 2000: 37).. Так, согласно ещё одной белорусской быличке, записанной в с. Олтуш Малоритского района Брестской области, некий крестьянин встретил ночью на дороге «пана», у которого одна нога была в виде конского копыта, а вторая – как куриная лапа. Л.Н. Виноградова отмечает, что «по поверьям из Ровенской обл., ноги у черта “бы у буська” (т. е. как у аиста)». Фольклорные свидетельства указывают, что гусиные лапы вместо ног имеют также такие представители славянской «нечистой силы», как богинки и русалки.
К. Можиньский указывает, что по южнославянским поверьям такие демонические персонажи, как зморы и домовые, «могут оставлять следы в виде пентаграммы». При этом О. Белова и В. Петрухин замечают: «…знаки в виде звезды с пятью или с шестью лучами, используемые в магии, называются “следами” или “лапами” зморы или домового (у немцев такого рода магические знаки называются Drudenfuss ‘нога ведьмы’)» [1, 201] . Помимо этого этнографические изыскания свидетельствуют о том, что птичьи ноги могут быть своеобразной «печатью» персонажей, происхождение которых связано с инцестом. Примером тому – быличка из белорусского Полесья: «Жылы брат и сестра. Булы воны очень бидны. За його нихто не жэнивса, и они поженилиса, и в их родилиса детки. И все на курыных лапках» (с. Радчицк Столинского района Брестской обл., 1984, зап. Л. Сичкарь) [1, 201]. Далее сделан вывод, что «мотив нарушения брачных запретов вновь обращает нас к теме Лилит и ее потомства, стремящихся к сожительству с людьми и плодящих демонов» [Там же].
Некоторые авторы, в частности, А.Б. Страхов и Л.Н. Виноградова, отмечают, что для славян в целом (хотя и есть исключения, скажем в отношении гаданий), в отличие от иудеев, не характерно узнавание демона по птичьим следам, оставленным им на пепле или на песке [1, 3, 29].
Интересно также, что отмеченный ранее зимний период возникновения ПГ с «куриными следами» (с конца декабря почти по февраль) согласуется с восточнославянскими представлениями относительно времени активности нечистой силы. Согласно В. Ляшенко, «по народным сказаниям, в канун Святок (7 января) духи выходят из воды и живут в течение 12 дней на суше, прячась в банях и нежилых домах. Святочные духи невидимы, но могут показаться в виде маленьких, черных существ. По утрам в селах следы святочных духов можно обнаружить возле бань. Это отпечатки птичьих лап или “маленьких, будто детских, ножек”» [9]. И вновь мы видим образ неких «чёрных существ», активных зимой, которые явно ассоциируются с демонами, «нечистой силой».
Нельзя не упомянуть ещё один известный персонаж, широко известный в белорусском фольклоре и связанный с «куриными лапами». Это Баба-Яга. Так, А.М. Ненадавец пишет, что «что она жила в “избушке на курьих ножках”. …В древние времена считалось, что смерть, а богиня смерти тем более – это дух, что она никогда не сидит на месте, а постоянно следит за людьми, выискивая себе очередную жертву, после себя оставляла птичьи следы. Не случайно и жилище Бабы-яги стоит на куриных ножках» [10, c. 146].
Получается, что представление о демонах на «курьих ножках» давно укоренилось в народной культуре восточных славян, но, возможно, произошло это благодаря тесным этнокультурным контактам с представителями еврейской традиции. Более того, не исключено, что общим источником разных воплощений «куриных демонов» является образ демоницы Лилит, который в быличках и сказаниях украинцев, белорусов и поляков со временем трансформировался в местную «нечистую силу». При этом, несмотря на разные имена и разные повадки, эта «сила» сохранила общие черты и цели с еврейской Лилит, а именно:
Относительно последнего хотелось бы добавить, что связь между случаями классического вампиризма и проявлениями ПГ была наглядно проиллюстрирована в работе И.С. Бутова «Вампиризм в Беларуси: легенды и современность» [2], где автор проанализировал былички о вампирах на территории республики Беларусь. Помимо прочих выводов в статье отмечено, что во многих рассказах о случаях вампиризма говорится и о типичных полтергейстных проявлениях: самопроизвольном перемещении предметов; физических недомоганиях лиц, подвергающихся воздействию неизвестной силы; появлении призрачных изображений; необъяснимых стуках и шорохах и, что важно в контексте нашего исследования, появлении надписей и изображений.
Как видно из вышепредставленного, при анализе ряда ПГ нам необходимо более серьёзно рассмотреть фольклорные и религиозные представления в отношении этого феномена, так как они могут иметь под собой вполне реальную основу. Согласно таким представлениям проявления полтергейста рассматриваются как целенаправленные действия сверхъестественных существ (демонов, бесов, злых духов и т.п.), цель которых навредить человеку. Наиболее явственная позиция в отношении «бесовской» природы ПГ выработана в христианстве, а именно в православии. С точки зрения православия, цель бесов, вызывающих ПГ – не просто навредить человеку, но ещё и обольстить, ввести его в заблуждение. Так, согласно концепции христианства, бесы постоянно вводят людей в заблуждение и обманывают тех, кто доверяет бесам (оккультизм, магия, парапсихология и т. п.). Помимо этого, бесы ненавидят всё творение Божие, особенно людей (как венец творения, то есть самое лучшее, что создал Бог).
В.Ю. Скосарь, описывая православный взгляд на природу ПГ, отмечает: «Полтергейст стремится обратить на себя внимание со стороны как можно большего числа свидетелей и соблазнить их вступить с ним в контакт, обольщая людей пустыми фантазиями, вовлекая их в спиритизм и общение с духами умерших, в контакты с параллельным миром, с “инопланетянами”, с “высшей цивилизацией”» [13]. Далее автор пишет, что если принять христианскую гипотезу относительно этого феномена, можно объяснить ряд его особенностей: «Тогда объяснима вредоносность полтергейста. Объяснима и антиномичность феномена, потому что за ним стоит не природное явление, а разумная воля» [13]. Но Скосарь также справедливо подчёркивает, что именно демонологическая гипотеза относительно природы ПГ «труднее всего может быть принята современным рационалистическим и материалистическим мировоззрением» [Там же].
Действительно, демонологическая версия природы ПГ, как правило, в среде серьёзных исследователей просто не рассматривается или же воспринимается как анахронизм, «уход в метафизику». В противном случае исследователь, по логике, должен принять и реальность существования демонов, а последнее лежит вне научного знания. Более того, с точки зрения научной методологии некорректно объяснять неизвестное через неизвестное (или, я бы даже сказал, объяснять неизвестное через ещё более неизвестное).
Но анализ многих случаев так называемого «куриного» ПГ в контексте этнографических наработок в области народной демонологии, позволяет утвердительно говорить о наличии «демонических» черт в проявлениях феномена. Создаётся впечатление, что народная демонология при каких-то условиях словно «овеществляется» в виде полтергейстной активности. Подобный сценарий согласуется с психодинамической картиной ПГ, когда «оживают» страхи, переживания и подсознательные проблемы фокальных лиц (или агентов ПГ) в виде активности «шумного духа». Хорошо согласуется с таким предположением описанный выше случай с румынской девушкой Элеонорой Цигун, которая была классическим фокальным лицом. По мнению Элеоноры, её преследовал «дракул» 2 (то есть «демон»), которого она даже зарисовала 3 (рис. 8).
Таким образом, чтобы объяснить или понять некоторые демонологические аспекты ПГ, нам нужно всё-таки обратиться к понятийному языку метафизики, оставаясь при этом в плоскости науки. Успехов в таком противоречивом начинании в своё время достиг всемирно известный психиатр Карл Густав Юнг. Он считал, что многие парапсихические феномены тесно связаны с особенностями взаимодействия внутреннего мира человека с миром внешним, и могут быть поняты и объяснены в рамках науки.
Х. Бендер проводит параллели между пониманием ПГ как отдельной психической реальности и концепцией «архетипического строя» К.Юнга [24]. Он высказывает гипотезу о том, что явления ПГ можно рассматривать как актуализацию архетипической агрессии, который организует разумное поведение квазиодушевлённых объектов. С этой позиции необходимо, прежде всего, признать, что ПГ обладает определённой степенью самостоятельного существования. Такая концепция, отмечает Бендер, вовсе не нова: она известна как «теория психической кристаллизации» и сформулирована Уильямом Барреттом в статье «Полтергейст, старый и новый» [23]. В понимании Барретта полтергейст – это психическая реальность. Он не сопределен с личностью человека (фокального лица, медиума и т. д.), обладая собственной, ограниченной во времени жизнью. Именно этим данная гипотеза близка концепции Юнга относительно «архетипического строя» как части теории синхроничности [30, 31].
Знаменитый психиатр описывал архетипы как структуры «коллективного бессознательного», в том числе и «народного (фольклорного) бессознательного», в котором хранится самый древний опыт человечества, или, в более в частном случае народного бессознательного, опыт конкретного народа или этноса. При этом архетипы могут рассматриваться как «посланники» некой трансцендентной реальности, в которой «разум» и «материя» – одно и то же.
Как отмечает Н.Н. Голуб, «Юнг дополнил фрейдовское понятие индивидуального бессознательного понятием расового и коллективного бессознательного, подчеркнув роль «мифообразующих» структурных элементов в психике человека» [6, с. 192]. Другим важным вкладом швейцарского учёного стало определение архетипов как транскультурных, изначально упорядочивающих принципов психики [7, с. 242].
Для более полного понимания архетипа К. Юнг описал его важнейшие черты, иначе говоря, критерии определения. Вот некоторые из них, интересные в контексте нашего исследования [26]:
- Архетип по своему определению является архаическим феноменом, поэтому должен иметь проявления в мифах, фольклоре, религии и т. п.
- Архетип, являясь структурой коллективного бессознательного, должен проявляться у всех народов и во все эпохи.
- Архетип должен восприниматься доосознанно (а не вследствие научения).
- Архетип как структура, могущая соответствовать самости, должен иметь объединяющую силу для некоторого количества индивидов, которые имеют проработанное цельное мировоззрение.
- Архетип обладает сильным влиянием на эмоции человека.
К.Г. Юнг полагал, что при пробуждении творческой активности в сознании человека архетипы продуцируют особые ключевые архетипические образы 4 [7], к которым в том числе относятся ангелы и демоны. Другими словами, демоны (или же ангелы), которые «живут» в народном бессознательном, есть архетипические образы. При определённых условиях они могут «вторгаться» в обыденную жизнь человека. Но возникает вопрос: что это за условия?
По мнению Юнга, часть комплексов и психологических проблем возникает у человека в результате психотравмирующих ситуаций, как правило, связанных с моральными конфликтами. Они способны «пробуждать» те или иные архетипические образы, которые пытаются проникнуть в сознание «через сновидения, телесные и поведенческие симптомы, паттерны отношений, бред или галлюцинации в психозе, превосходя сознательные намерения человека» [21]. Более того, по наблюдениям Юнга, при неврозе грань, разделяющая сознательное и бессознательное, «ещё сохранна, но истончена», что позволяет этим образам напоминать о своём существовании. При этом вовсе не обязательно, чтобы человек был религиозен, ведь демоны «живут» в народном бессознательном.
При этом Юнг подчёркивает опасность от столкновения с архетипическими образами, к примеру, на пути человека к индивидуации. Он отмечает, что данная опасность не мнимая, а вполне настоящая: «Хотя все переживается образно-символически, здесь неизбежен весьма реальный риск (это не книжные опасности), поскольку судьба человека часто зависит от переживаемой трансформации. Главная опасность заключается в искушении поддаться чарующему влиянию архетипов. Так чаще всего и происходит, когда архетипические образы воздействуют помимо сознания, без сознания. При наличии психологических предрасположений, – а это совсем не такое уж редкое обстоятельство, – архетипические фигуры, которые и так в силу своей природной нуминозности обладают автономностью, вообще освобождаются от контроля сознания. Они приобретают полную самостоятельность, производя тем самым феномен одержимости» [19]. Возможно, этот «реальный риск» и эту «полную самостоятельность» мы и наблюдаем в ряде случаев ПГ, в том числе приведённых в данной работе.
Оговоримся, что Юнг не даёт однозначного ответа на вопрос, реальны ли демоны или они есть продукт исторического формирования и накопления мифов, но он предлагает научный подход, способный объяснить активные проявления фольклорных и религиозных сущностей в реальной жизни человека, в том числе, возможно, и при ПГ.
Очевидно, след «куриной лапы» – далеко не единственный образ, который проявляется при вспышках ПГ. Более того, нельзя сказать, что это какой-то значимый сакральный символ в контексте графических посланий «шумного духа», есть и другие. Но также очевидно, что все эти символы-послания связаны между собой и несут комплексный смысл, что в какой-то мере подтверждает теорию психической кристаллизации.
Так, в случае ПГ в Киеве в 1990 г., на теле пенсионерки Н. Гурской, помимо следа «куриной лапы», появился ещё и символ «ковша». Интересно отметить, что данный знак, при определённом приближении, похож на символ уже знакомой нам Лилит (рис. 9).
Другое интересное совпадение, которое также может относиться к комплексному смыслу «графического хулигана» – это музыкальная композиция, которую слышал пятнадцатилетний Саша при другом «курином» ПГ в Киеве (2008 г.). Он отметил, что начало ПГ ознаменовалось неоднократным самопроизвольным проигрыванием последнего куплета песни группы «Cradle of Filth». Примечательно, что в 2010 г. группа выпустила альбом «Darkly, Darkly Venus Aversa», который был полностью посвящён Лилит.
На примере анализа некоторых графических проявлений «шумного духа», в первую очередь, появления следа «куриной лапы», автор постарался наглядно проиллюстрировать, как уникальным образом при ПГ «оживает» восточнославянская «нечистая сила» в рамках соответствующего этноса. Вполне возможно, что подробный анализ с точки зрения народной демонологии и этнографических исследований других (не только графических) проявлений ПГ позволит найти и другие подтверждения демонологической основы ПГ в рамках других этносов и народностей.
Получается, что, встав на научный путь в изучении феномена ПГ и прочих аномальных явлений, мы должны найти ту самую научную смелость и принять реальность какой бы она ни была, даже если она будет противоречить нашим собственным представлениям и желаниям. В статье показано, что определённые демонологические аспекты, которые мы наблюдаем во многих вспышках полтергейста, имеют вполне реальную физическую основу, в том числе обоснованную в рамках этнографических изысканий, и, следовательно, было бы неверно отбросить эти эпизоды в область суеверий. Более того, мы должны со всей серьёзностью отнестись к таким «суевериям», если хотим что-то понять. Это не означает, что мы должны принять, какой-либо религиозный (скажем, христианский) взгляд на проблему в качестве базовой гипотезы и доказывать или опровергать реальность существования демонов. Это было бы некорректно с точки зрения научной методологии. Но раз феномен в ряде случаев имеет аверсию относительно sacrum 5 и использует «демонические отпечатки», мы можем использовать это в качестве дополнительного инструмента для его понимания и, возможно, определения методов противодействия, снижения активности и агрессивности явления. Механизм ПГ пока не изучен, но позволяет на физическом уровне лицезреть особенности взаимодействия внутреннего мира человека с миром внешним.
В контексте проведённого в данной статье анализа, можно провести аналогию между явлением полтергейста и планетой-океаном Солярис, из одноименной книги Станислава Лема. Как и в произведении польского фантаста, в нашей действительности человек вдруг сталкивается с неким «разумом», природу которого понять пока не может. И этот «разум», как выясняется, способен при определённых условиях, «оживлять» неких «призраков» или «демонов», которые живут глубоко в нашем подсознании. При этом данные «демоны», отнюдь не картинки, голограммы, они до определённой степени реальны, так как способны на физические воздействия в отношении объектов живой и неживой природы, точно также как и лемовские «призраки» в «Солярисе». Но важно отметить, что в отличие от нейтральных «фантомов» Лема, «фантомы» полтергейста, как показывают наблюдения, ведут себя враждебно, во многом «по-свински», стараются навредить человеку. Так что, вполне возможно, мы имеем дело с неким подобием Соляриса, только здесь, на Земле, и он откликается на всё самое тревожное, плохое внутри нас, вытаскивая это наружу.
1. Образ Лилит имеет подобные соответствия разных культурах, прежде всего в античной: уже в Библии еврейская демоница отождествлена с ламией — ночным духом, губящим детей и высасывающим кровь у юношей. У европейских народов, в том числе и у южных славян, ламия соотноситься с «ночным кошмаром, марой (или морой), стригой; а в средневековой западноевропейской демонологии Лилит и ламии соответствует суккуб (Белова 2007).
2. Интересно отметить, что в румынском полтергейсте опять же проявляется явная вампирская тематика. Демон (дракула), который кусает и царапает свою жертву. При этом на теле жертвы появляются отметины похожие на след от куриной лапы.
3. Dracul происходит из румынского drac («дьявол», «демон»), которое в свою очередь происходит из латинского draco («дракон»). (Этимологический словарь румынского языка).
4. Интересно отметить, что согласно исследованиям Н.С. Пивневой, архетипический образ является важнейшей составляющей культурного архетипа и являет собой символическое выражение тех или иных архаических установок, определяющих мировоззрение, мироощущение и миропонимание народа. При этом наиболее полно и активно архетипические образы нации воплощаются в фольклорных произведениях и мифах (Пивнева 2011).
5. Дословно «боязнь святого» (от лат. sacrum – священное, святое), также известная как «патология sacrum» (APA 1994).
Источник
